Неточные совпадения
Лицо, взгляд,
голос, каждое движенье — все существо
незнакомца дышало сумасбродной отвагой и гордостью непомерной, небывалой; его бледно-голубые, стеклянные глаза разбегались и косились, как у пьяного; он закидывал голову назад, надувал щеки, фыркал и вздрагивал всем телом, словно от избытка достоинства, — ни дать ни взять, как индейский петух.
— Я здешний городничий, — ответил
незнакомец голосом, в котором звучало глубокое сознание высоты такого общественного положения. — Прошу покорно, я с часу на час жду товарища министра, — а тут политические арестанты по улицам прогуливаются. Да что же это за осел жандарм!
Появление старика испугало было Елену; она вспомнила рассказы про леших, и странно подействовали на нее морщины и белая борода
незнакомца, но в
голосе его было что-то добродушное; Елена, переменив внезапно мысли, бросилась к нему в ноги.
«Прости, князь, говорил ему украдкою этот
голос, я буду за тебя молиться!..» Между тем
незнакомцы продолжали петь, но слова их не соответствовали размышлениям боярина.
— Джермен? — спросил
незнакомец глухим
голосом. — Френч? Тэдеско, итальяно?.. (германец? француз? итальянец?)
— Нет, не в Польшу, — сказал громким
голосом молчаливый
незнакомец, — а под Смоленск, который разоряет и морит голодом король польский в то время, как в Москве целуют крест его сыну.
Остриженные в кружок темно-русые волосы казались почти черными от противоположности с белизною лица, цветущего юностью и здоровьем; отвага и добродушие блистали в больших голубых глазах его; а улыбка, с которою он повторил свое приветствие, подойдя к столу, выражала такое радушие, что все проезжие, не исключая рыжего земского, привстав, сказали в один
голос: «Милости просим, господин честной, милости просим!» — и даже молчаливый
незнакомец отодвинулся к окну и предложил ему занять почетное место под образами.
Потугин обратился к Татьяне и начал беседовать с нею тихим и мягким
голосом, с ласковым выражением на слегка наклоненном лице; и она, к собственному изумлению, отвечала ему легко и свободно; ей было приятно говорить с этим чужим, с
незнакомцем, между тем как Литвинов по-прежнему сидел неподвижно, с тою же неподвижной и нехорошей улыбкой на губах.
— Это что такое? — послышался громкий сердитый
голос, и в комнату вошел
незнакомец в халате и с сигарой в зубах. — Что это значит? На место!
— Господин профессор, — начал
незнакомец приятным сиповатым
голосом, — простите простого смертного, нарушившего ваше уединение.
В эту минуту яркий луч догорающего огня озарил лицо Юрия:
незнакомец, не дождавшись ответа, кинулся к нему и заревел хриплым
голосом: «сын мой, сын мой!..»
Незнакомец, как будто пораженный его
голосом, остановился, начал всматриваться и произнес довольно невнятно: «кто ты?»
В толпе нищих был один — он не вмешивался в разговор их и неподвижно смотрел на расписанные святые врата; он был горбат и кривоног; но члены его казались крепкими и привыкшими к трудам этого позорного состояния; лицо его было длинно, смугло; прямой нос, курчавые волосы; широкий лоб его был желт как лоб ученого, мрачен как облако, покрывающее солнце в день бури; синяя жила пересекала его неправильные морщины; губы, тонкие, бледные, были растягиваемы и сжимаемы каким-то судорожным движением, и в глазах блистала целая будущность; его товарищи не знали, кто он таков; но сила души обнаруживается везде: они боялись его
голоса и взгляда; они уважали в нем какой-то величайший порок, а не безграничное несчастие, демона — но не человека: — он был безобразен, отвратителен, но не это пугало их; в его глазах было столько огня и ума, столько неземного, что они, не смея верить их выражению, уважали в
незнакомце чудесного обманщика.
Подоспев на
голос роптавшего впотьмах
незнакомца, Бенни и Ничипоренко разглядели мужика, который стоял, упершись обеими ладонями в срезанную стену довольно высокого земляного откоса и, изогнув на бок голову, косился на что-то через правое плечо. Он был пьян до такой степени, что едва стоял на ногах и, вероятно, ничего не видел.
Физиономия
незнакомца, как и вся фигура, была какая-то серенькая, тоже как будто слегка подержанная или лежалая, а теперь приглаженная и почищенная для случая. В улыбке, в серых глазах, в тоне
голоса заметна была претензия на некоторую культурность. Маленький человечек как будто хотел показать, что он видал лучшие дни, знает «обращение» и при других обстоятельствах стоял бы с нами на равной ноге. Но вместе с тем он как-то сжимался и робел, как будто его слишком часто осаживали, и он боялся того же от нас.
— На другой день ввечеру сидела она под окном, пряла и тихим
голосом пела жалобные песни, но вдруг вскочила и закричала: «Ах!..» Молодой
незнакомец стоял под окном.
Однако ж есть и между ними люди!
Вот, например, вчерашний
незнакомец.
Кто б ожидал? — как жалко, что его
Я не увижу — но отец мой
Его так живо описал, так живо!..
Высокий стан и благородный вид,
И кудри черные как смоль, и быстрый взор,
И
голос… но зачем об нем я мыслю?..
Что пользы!.. ах! какой же я ребенок!
Последние слова были сказаны гнусавым, почти плачущим
голосом, и всадник опять поднял руку с нагайкой. Лошадь под ним испуганно затопталась. Пеший спутник уклонился от удара. Наши ямщики сошли с санок и приняли участие в обсуждении положения. Оказалось, что мы все заснули, лошади свернули к берегу. За нами потянулись случайные спутники, причем даже пеший проводник крупного
незнакомца, очевидно, тоже заснул на ходу…
Смех этот и это подмигивание — каждое движение
незнакомца, его шепелявый, слабый
голос, выгнутые колени, худощавые руки, самый его картуз, его длинный балахон — все в нем дышало добродушием, чем-то невинным и забавным.
Едва тронулся омнибус,
незнакомец умильно прищурил глаза, ласково провел ладонью по свертку, находившемуся на коленях литератора, — и произнес вопросительно заискивающим
голосом: — «литературное что-нибудь?…» Литератор сказал, что это чистая бумага, — думал отделаться; но
незнакомец этим не удовольствовался; он наговорил литератору тысячу самых незаслуженных комплиментов, распространился во всеуслышание о трудах его; и с тех пор, всюду его преследует; осведомляется о том, что он пишет и скоро ли думает подарить читателей (страстных поклонников его таланта!) — новым произведением…
— Княжна Нина! Я сдержал свое слово, — спокойно сказал
незнакомец, и я узнала этот
голос!
Вновь прибывший казался не менее растроганным, нежели Фридрих Адольфович. Он ласково трепал по плечу Гросса, называл его «милым Фриценькой» и смотрел на него радостными, счастливыми глазами. Потом, когда первый порыв восторга понемногу утих, господин Гросс подвел
незнакомца к детям и проговорил дрожащим от волнения
голосом...
В ту же минуту сторож отскочил от калитки, медное кольцо зазвучало, и
незнакомец, тщательно закутанный, перенес свою ногу через высокий порог, оправил полы своего широкого охабня и опять грубым
голосом сказал сторожу...
— Постойте-ка, братцы, попробуем мы, возьмет ли наш гостинец! — сказал один из дружинников и начал натягивать тетиву у лука, и когда стрела, нацеленная в сидящего, готова была полететь в цель,
незнакомец, как бы придя в себя, нетерпеливо крикнул зычным
голосом...
В ту же минуту сторож подскочил к калитке, медное кольцо зазвучало, и
незнакомец, тщательно закутанный, перенес свою ногу через высокий порог, оправил полы своего широкого охабня и опять грубым
голосом сказал сторожу...
— Постойте-ка, братцы, попробуем мы, возьмет ли наш гостинец! — сказал один из дружинников и начал натягивать тетиву у лука, и когда стрела, прицеленная в сидящего, готова была полететь в цель,
незнакомец, как бы придя в себя, нетерпеливо крикнул зычным
голосом...
— „Вот она!” — сказал я, ощупав
незнакомца, на
голос которого пошел.
Кто бы это? — думаю. Прислушиваюсь: мужской
голос. Говорят по-русски.
Голос высокий, немного даже резкий, но очень звучный; так что до меня долетало почти все то, что говорил невидимый
незнакомец.
И
голос у
незнакомца недобрый, и тон подозрительный, и вид ожесточенный.